ТУТУНДЖАН Джанна Таджатовна (1931-2011)
Живописец и график.
22.9.1931, Москва - 23.2.2011, Вологда. Жила в Вологде.
Член-корреспондент Российской академии художеств (Отделение живописи, 2007).
Заслуженный художник РСФСР (1972), Народный художник РФ (2004). Член СХ (1964).
Образование: МСХШ (1944-50), МГХИ (1953-59), у Н.А. Пономарёва, М.М. Черемныха.
Среди основных произведений: живописные - «Молодая» (1968), «Пристань Брусенец слушает» (1972), «Надёжа» (1975), «Гета. Памяти художника Г.Н. Бурмагиной» (1990), «Яблоко от яблони...» (1996, диптих), «Настя и Господь» (1999), «Берегиня» (2001); пейзажи - «Апрельский дым» (1965), «Дорога» (2001), «Сияние дня» (2005); натюрморты - «Привет из леса» (2001) и др.; серия рисунков и зарисовок (тушь, фломастер) «По правде, по совести» (1971-1990-е).
Автор эссе и статьи в книге «Птица-жизнь. Графика. Живопись. Мысли вслух» (Вологда, 2007).
Награды ведомственные и другие: Серебряная медаль АХ (2005), Премии Вологодской области по изобразительному искусству (2006).
Джанна Тутунджан... Художник Русского Севера. Тема её творчества – Россия.
Не та, выдуманная, никогда не существовавшая в реальности прянично-квасная «Святая Русь», которой скорбят и вздыхают национал-патриоты (предпочтительно сидя где-нибудь в Давосе или Ницце), а настоящая, живая – трудная, подчас жестокая к своим людям. Джанна любит эту Россию, как только может – до боли, ничего не скрывая, ничего не приукрашивая: «Родина! Меня обжигает стыд и бессилие, когда ты караешь невиновных...» Она готова ринуться в бой за этих заброшенных, всеми забытых старух, за спутанного, поверженного на землю коня, выкинувшего в черное небо гордую, вольную голову. Картина «Вольному воля»... Этот стреноженный, но не покоренный конь – кажется, слышишь, как оглашает он своим отчаянным ржаньем безмолвную пустоту земли – предстает для меня самым сильным, самым ярким воплощением не только искусства Джанны, но и ее человеческой сути.
И композиционные, тщательно продуманные, часто с элементами символики картины Джанны Тутунджан, и ее буквально воспроизводящие натуру рисунки – это всегда сопереживание, исповедь, отчаянный призыв – только не констатация факта, только не «сочинительство». Как часто даже большие, честные художники все-таки оказываются сторонними «наблюдателями жизни», воспринимают мир сквозь призму своих эстетических, художественных, стилистических пристрастий.
Джанна – не наблюдатель. Поразительное ощущение: в её искусстве кричит, стонет, исповедуется, рассказывает о самой себе сама земля, обретают голос эти полные достоинства иконописные старухи, эти бесшабашные потрепанные жизнью мужики. Она – их предстательница, их голос, их, а не свое «самовыражение». И в то же время творчество Джанны – резкое, жесткое, требовательное, иногда смущающее своей аскетичной простотой – это она сама. Горячее, страстное, скромное до самоотвержения, лишенное какого бы то ни было эгоизма – это она сама.
Её искусство – это её судьба, судьба девочки с Арбата, с горячей армянской кровью своих предков со стороны отца и интеллигентским аристократизмом предков со стороны матери, неисповедимыми путями, как говорит она о себе сама – пришедшая – ...хоть странно...
Туда, за Вологду, в леса, где Сухона течет пространно, где неба – высь, где суть ясна!
Мария Чегодаева. 2002
версия для печати