Российская академия художеств

Для художницы тема памяти, истории не нова, поскольку она была и остается одной из самых излюбленных в ее творчестве и нашла воплощение в таких существенных для ее искусства холстах как «Казнь народовольцев», «Партизаны пришли», «Восстание Черниговского полка», «Пугачев», «Музей», «Лето в Быкове» и многих других. Все они создавались в самое разное время, но свидетельствуют об особенностях  творческого мышления мастера, проявляя его незаурядную чуткость ко времени, определяющего взаимосвязи прошлого и настоящего.
«Фамильный альбом», созданный художницей в 2010-2012 г. стал продолжением ее раздумий о времени. И если в предыдущих работах Назаренко вводит в контекст холста фотографии для проявления связи времен, то в новом цикле она обращается к старому фамильному архиву, делая его системой координат своей памяти.
Оказавшись во власти семейного архива, она как заложница фамильных преданий умело преодолевает границу реальности, по праву наследницы вступает в прошлое своей семьи, оказываясь в потоке легенд и воспоминаний. С особой бережливостью она воскрешает, придавая новую жизнь в своих картинах старым пожелтевшим письмам, возводя в ранг абсолютных ценностей  фрагменты случайно уцелевших за многие десятилетия коротких записок, видовых открыток и фотопортретов многочисленных родственников.
Благодаря обрывкам фраз, введенных в контекст холста, иногда едва уловимых, как тревожный шепот,  порой же звучащих, как отчаянный крик человека, ощутившего бесконечное одиночество («Милая Дуня! Оставляя Россию…»), подхваченных потоком времени, что объединяет в своем стремительном движении и прошлое и настоящее, художнице удается  материализовать ощущение состояния их неразрывной слитности. Зритель же, плененный проявленным подобным видением, словно преодолевает настоящее, ту реальность, в которую только что твердо верил, и завороженный противоречивой, почти монохромной живописной субстанцией картин, потрясенный своим открытием текучей непреодолимости художественного пространства, переживает чувства разлуки или тихой радости, разглядывая  лица давно ушедших людей.
Похоже, что в истории искусства немногие художники решались на подобные эксперименты, поскольку достаточно трудно сделать частную семейную историю близкой и узнаваемо доступной каждому, так как предел близости зачастую оказывается непроницаем, а фамильные альбомы хранятся в каждой семье, и каждая семья имеет историю в фотографиях.
Хотя известны случаи, когда художников привлекает условная граница между бытием и небытием, но, как правило, их проекты, апеллирующие к подобным темам, имеют характер широкого обобщения и избегают конкретизации приватного.  Назаренко же поступает иначе. Она обращается к фотографиям из семейного архива, почти буквально транслирует их, добиваясь, тем самым, почти избыточной формы документализации. В ее интерпретации фотография, как фиксация мгновения, выхваченного из вечности, становится материалом для живописи, завладевает самим движением времени, сообщает живописному изображению способность быть носителем тесной связи не только изображенного, но и проявляет присутствие самой художницы в каждой картине.
Довольно сложную историю своей семьи Татьяна Назаренко призывает пережить и разделить буквально каждого, вводя подсказки в виде различных выразительных деталей - фрагментов писем, надписей, названий.
Собственно детали в каждой работе и создают ту степень причастности, узнавание которых дает возможность пересилить непроницаемую отстраненность подчас очень строгих и колористически аскетичных холстов нового цикла «Фамильный альбом».  
Приходит время, когда каждому необходимо всмотреться в прошлое, превозмочь его остротой  переживания, чтобы продолжить движение дальше, ибо творец «находится во власти как мира явлений и теней, так и мира идей и духа….» и обращается к Памяти, преодолевая забвение своей принадлежностью к прошлому.  

                                                                                                                       О.Томсон.