Какое искусство сегодня актуально?
150-летие Валентина Серова Третьяковская галерея отметила огромной ретроспективной выставкой в залах на Крымском Валу. На протяжении всего времени ее работы, а особенно в последние дни, очередь на выставку достигала Крымского моста. Галерея изменила режим работы - 4 дня в неделю залы были открыты до позднего вечер, руководство Третьяковской галереи приняло решение о продлении времени работы выставки до конца января и, тем не менее, все желающие не смогли попасть на экспозицию.
Зритель настойчиво, упорно, вдохновенно и самозабвенно демонстрировал свои художественные приоритеты. Валентин Серов - один из наиболее любимых русских художников, мастер огромного таланта, колоссального трудолюбия и безукоризненной честности в искусстве и жизни.
Из биографии В.А. Серова
Валентин Александрович Серов родился в Петербурге в 1865 году. Его отец — Александр Николаевич Серов был известным композитором и выдающимся музыкальным критиком, мать, пережившая сына, — пианисткой и композитором. Отец умел к тому же рисовать, даже мечтал когда-то стать живописцем. В их доме часто собирались “петербургские знаменитости”.
После смерти отца в 1871 году мальчик стал чувствовать себя одиноким: увлеченная музыкой, мать не очень баловала его своими заботами. Зато о будущем сына она позаботилась очень хорошо. Заметив его страсть к рисованию, она из Мюнхена, где они тогда жили, поехала в Париж, к знакомому ей Репину и всю зиму 1874 — 1875 года Валентин брал уроки у автора “Бурлаков”.
“Он с таким самозабвением впивался в свою работу, — вспоминал Репин, — что я заставлял его иногда оставить её и освежиться на балконе перед моим большим окном. Были две совершенно разные фигуры того же мальчика. Когда он выскакивал на воздух и начинал прыгать на ветерке — там был ребенок; в мастерской он казался старше лет на десять, глядел серьёзно и взмахивал карандашом решительно и смело. Особенно не по-детски он взялся за схватывание характера энергичными чертами, когда я указал ему их на гипсовой маске. Его беспощадность в ломке не совсем верных, законченных уже им деталей приводила меня в восхищение: я любовался зарождающимся Геркулесом в искусстве”.
Занятия Репина с Серовым продолжались потом и в Москве, приобретая всё более систематический и серьёзный характер. В конце концов, Валентин даже поселился у Репина, став членом семьи. Они вместе рисовали и писали натурщиков, вместе ходили на этюды в Абрамцево летом 1879 года, вместе совершили и поездку в Запорожье. Это была великолепная школа для юного Серова. Когда же Серов выполнил мастерский этюд с горбуна — того самого, который позировал Репину для картины “Крестный ход в Курской губернии” — Репин сказал ему: “Ну, Антон (близкие звали Валентина Антоном), пора поступать в Академию”. И с рекомендательным письмом Репина к Чистякову Серов едет осенью 1880 года в Петербург, блестяще выдерживает экзамен, становится учеником Академии художеств. С присущим ему неторопливым упорством он осваивает “чистяковскую систему” строго построенного, как бы математически выверенного рисунка, очаровывает своего учителя разносторонними способностями. “Чистяков повторял часто, — пишет Репин, — что он ещё не встречал в другом человеке такой меры всестороннего художественного постижения в искусстве, какая отпущена была природой Серову. И рисунок, и колорит, и светотень и характерность, и чувство цельности своей задачи, и композиция — все было у Серова, и было в превосходной степени”.
Художественный дар В.Серова, отточенный школой и неустанным ежедневным трудом в полной мере воплотился в его творчестве, которое и поныне волнует и не отпускает зрителя.
"Нет ничего труднее, чем говорить о таких художниках, каковы Левитан и Серов. Описывать словами прелесть их живописи невозможно. Красочные созвучия еще менее, нежели музыкальные, поддаются описанию и определению. Впечатление от серовских картин - чисто живописного и, пожалуй, именно музыкального свойства, недаром он сын двух даровитых музыкантов и сам чутко понимает музыку. Искусство Серова вовсе ничего не имеет в себе литературного, описательного. Его основные черты: простота и непосредственность. В Серове нет даже каких-либо нарочитых намерений, хотя бы чисто красочного, живописного характера." (А.Н.Бенуа)
«Что же сказать о художнике, о творении Серова? Почти то же, что и о человеке. Основная черта их - благородство, правдолюбие, искренность. И картины его в большинстве случаев такие же молчаливые, каким был он сам, в них нет никакой позы, ничего навязчивого. Ничего внешне яркого и мишурно-блестящего. И они как будто скромны. Но если вникнуть в них, то это целый мир жизни. В них бесценные богатства художественной красоты; под простотой скрывается величайшая утонченность и мастерство. Это лучший памятник нашей эпохи.
И вот еще что оказывается: О Серове имеешь представление, как о портретисте; но когда оглядываешь все его творения, то оно представляется полным и всеохватывающим. Вся русская действительность отразилась в нем, и не только действительность, но и прошлое. Истинная магия,- искусство - превращая обыденность в поэзию, находящая во всем божественную его природу, сближающая века. Этой магией больше, чем кто-либо, обладал Серов, но только в его творчестве, и она получила все тот же «естественный», как бы «скромный», характерный для Серова облик».
(А.Н.Бенуа.Серов.-«Речь», 1911, 24 ноября, №323).
Зритель настойчиво, упорно, вдохновенно и самозабвенно демонстрировал свои художественные приоритеты. Валентин Серов - один из наиболее любимых русских художников, мастер огромного таланта, колоссального трудолюбия и безукоризненной честности в искусстве и жизни.
Из биографии В.А. Серова
Валентин Александрович Серов родился в Петербурге в 1865 году. Его отец — Александр Николаевич Серов был известным композитором и выдающимся музыкальным критиком, мать, пережившая сына, — пианисткой и композитором. Отец умел к тому же рисовать, даже мечтал когда-то стать живописцем. В их доме часто собирались “петербургские знаменитости”.
После смерти отца в 1871 году мальчик стал чувствовать себя одиноким: увлеченная музыкой, мать не очень баловала его своими заботами. Зато о будущем сына она позаботилась очень хорошо. Заметив его страсть к рисованию, она из Мюнхена, где они тогда жили, поехала в Париж, к знакомому ей Репину и всю зиму 1874 — 1875 года Валентин брал уроки у автора “Бурлаков”.
“Он с таким самозабвением впивался в свою работу, — вспоминал Репин, — что я заставлял его иногда оставить её и освежиться на балконе перед моим большим окном. Были две совершенно разные фигуры того же мальчика. Когда он выскакивал на воздух и начинал прыгать на ветерке — там был ребенок; в мастерской он казался старше лет на десять, глядел серьёзно и взмахивал карандашом решительно и смело. Особенно не по-детски он взялся за схватывание характера энергичными чертами, когда я указал ему их на гипсовой маске. Его беспощадность в ломке не совсем верных, законченных уже им деталей приводила меня в восхищение: я любовался зарождающимся Геркулесом в искусстве”.
Занятия Репина с Серовым продолжались потом и в Москве, приобретая всё более систематический и серьёзный характер. В конце концов, Валентин даже поселился у Репина, став членом семьи. Они вместе рисовали и писали натурщиков, вместе ходили на этюды в Абрамцево летом 1879 года, вместе совершили и поездку в Запорожье. Это была великолепная школа для юного Серова. Когда же Серов выполнил мастерский этюд с горбуна — того самого, который позировал Репину для картины “Крестный ход в Курской губернии” — Репин сказал ему: “Ну, Антон (близкие звали Валентина Антоном), пора поступать в Академию”. И с рекомендательным письмом Репина к Чистякову Серов едет осенью 1880 года в Петербург, блестяще выдерживает экзамен, становится учеником Академии художеств. С присущим ему неторопливым упорством он осваивает “чистяковскую систему” строго построенного, как бы математически выверенного рисунка, очаровывает своего учителя разносторонними способностями. “Чистяков повторял часто, — пишет Репин, — что он ещё не встречал в другом человеке такой меры всестороннего художественного постижения в искусстве, какая отпущена была природой Серову. И рисунок, и колорит, и светотень и характерность, и чувство цельности своей задачи, и композиция — все было у Серова, и было в превосходной степени”.
Художественный дар В.Серова, отточенный школой и неустанным ежедневным трудом в полной мере воплотился в его творчестве, которое и поныне волнует и не отпускает зрителя.
"Нет ничего труднее, чем говорить о таких художниках, каковы Левитан и Серов. Описывать словами прелесть их живописи невозможно. Красочные созвучия еще менее, нежели музыкальные, поддаются описанию и определению. Впечатление от серовских картин - чисто живописного и, пожалуй, именно музыкального свойства, недаром он сын двух даровитых музыкантов и сам чутко понимает музыку. Искусство Серова вовсе ничего не имеет в себе литературного, описательного. Его основные черты: простота и непосредственность. В Серове нет даже каких-либо нарочитых намерений, хотя бы чисто красочного, живописного характера." (А.Н.Бенуа)
«Что же сказать о художнике, о творении Серова? Почти то же, что и о человеке. Основная черта их - благородство, правдолюбие, искренность. И картины его в большинстве случаев такие же молчаливые, каким был он сам, в них нет никакой позы, ничего навязчивого. Ничего внешне яркого и мишурно-блестящего. И они как будто скромны. Но если вникнуть в них, то это целый мир жизни. В них бесценные богатства художественной красоты; под простотой скрывается величайшая утонченность и мастерство. Это лучший памятник нашей эпохи.
И вот еще что оказывается: О Серове имеешь представление, как о портретисте; но когда оглядываешь все его творения, то оно представляется полным и всеохватывающим. Вся русская действительность отразилась в нем, и не только действительность, но и прошлое. Истинная магия,- искусство - превращая обыденность в поэзию, находящая во всем божественную его природу, сближающая века. Этой магией больше, чем кто-либо, обладал Серов, но только в его творчестве, и она получила все тот же «естественный», как бы «скромный», характерный для Серова облик».
(А.Н.Бенуа.Серов.-«Речь», 1911, 24 ноября, №323).